Кайлан

[ernahel]

Подарок для Стейс))) В тексте использованы фрагменты ее "Дункана". С одной стороны - стеб, а с другой... С другой автор сидит в слезах, потому что жаааааааааалкооооооооо. Да, люди. Это не закончено) Завтра будет полностью.



Дункан.
Пришло письмо. Отпуск не дают. Сволочи.
Кайлан - грифоны, россказни, тосты... Ненавижу. Логейн - карты, доходы-расходы, "Знаю я вас, Стражей. Нет с вас толку" ... Ненавижу. Алистер - "Дункан, а ты чего такой хмурый? Тебе принести что-нибудь?". Ненавижу.
Создатель, за что мне всё это?
Заберите меня в Морозные Горы....
*****************************************************************
Решено. Ну их всех с их Мором. Я долго терпел. Ждал и надеялся. И всё зря.
Завтра побоище намечается - вот тогда и "отдам концы". А они пусть как знают. Все такие больно умные... Вот и расхлебывайте. Кукуйте тут без меня, Первому - пламенный орденский привет.
Вы у меня ещё все плакать будете!
****************************************************************
К «героической гибели» все готово. Заплечник собран (сухпай на неделю, зубная щетка, паспорт, белье, носки), приказы отданы, до отвращения преданный Алистер отправлен на башню, огонечки зажигать, братья по Ордену предупреждены, что завтра лично я ударю в самый нужный момент в самый незащищенный фланг, что внесет несомненный и коренной перелом в битву. Помятый молотком налядвенник, сбрызнутый вишневым соком и два старых меча завернуты в газетку и приготовлены к художественному разбрасыванию в ближайших кустах. Не хотят прошение подписывать по-хорошему – будет по-моему. Посмертно!
Ага! Вот уж и труба трубит, в лагере загремело-залязгало – значит, и мне пора!

******************************************************************
Кайлан.
Ах, как славно пели трубы перед боем! Я из шатра вышел, коня потребовал – лагерь объехать, вдохновить, воодушевить, мол, король с вами, наше дело светлое, враг будет разбит…
Но с самого начала все наперекосяк пошло. Коня не дали. Глазами лупают, нету, говорят, коня, Ваше Величество! Никак невозможно лошадь в Остагар. Один откуда-то сбоку вывернулся – Есть, говорит, Ваше Величество, собачья упряжка. Морда верноподданная, но глаза хитрые. И скалится глумливо. Хам. Король на собачьей упряжке как-то… Не героически. То ли дело «Коня – броня… врага гоня…» а «собачья упряжка»… Ну, максимум – «тяжко». Пришлось пешком идти.
По лагерю прошелся – кругом воодушевление и мат-перемат вдохновенный. Послушал, расчувствовался… едва слезу не пустил. Как это они! Душевно! С рифмой! И в «дырявое ведро», и в «трухлявое дупло» .
Потом на пригорок пошел. Место битвы еще раз оглядеть. Поднялся, значит, на склон, ладонь ко лбу приставил. Стою один, ветер волосы треплет, солнце заходящее лучами доспех золотит… а тут шаги сзади. Кто посмел, думаю. Я ж им сказал – оставить одного, не беспокоить, король думать будет. Обернулся я этак гневно – а это Дункан! Серый Страж! Командор! Лично! Одет по походному. Под мышкой сверток какой-то держит и шляпа с широкими полями на глаза надвинута. Меня увидел – подобрался весь, посерьезнел. Ваше Величество, говорит. Вы тут. Какая…. гхм… удача. Я ему – а где ж мне быть, доблестный Страж. Я, как полководец, перед битвой… поле… так во всех балладах поется. А ты, командор? Тоже обозреть поле? А он быстро вправо-влево глянул, не подслушает ли кто, и доверительно этак мне – нет, Ваше Величество. Не нужно мне поле обозревать. Решил я одним ударом - ну, двумя, максимум – Мор остановить. Людей спасти. Страну.
У меня аж дыханье перехватило. Как же это возможно? - спрашиваю. - Я ж все отдам. И жизнь саму. За людей. За страну. Я с тобой пойду.
Он сперва – ни в какую. Никак невозможно, говорит, Ваше Величество. Это ж смерть верная. Я Страж! Я для того живу! А вы стране нужны. Людям. - подумал немного и добавил – Ну, и королеве.
Ну а я, как про королеву услыхал, так окончательно решил – не отпущу я его одного, раз там смерть верная. И Родину спасем, и баллада красивая будет. Я и название уже придумал. «Король и командор». А как же, говорю, мы двумя ударами Мор остановим? Он, как это «мы» услыхал – аж передернулся весь. Нельзя ж, говорит, вам, Ваше Величество! Вы здесь нужны! Впереди! На лихом коне! Вот тут-то я его и добил. Нету, говорю, коня, Дункан. Только собачья упряжка. А на собачье упряжке, сам понимаешь… не по-королевски как-то. Так как Мор побеждать станем?
Вздохнул он горестно, но, видать, смирился. Видение мне, говорит, было. Воооон тот дальний лесок видите? Архидемон – там. Если мы его, гада летучего, обезвредим – тут и Мору конец. Нет, какой все же человек! Герой! Стратег! Мы тут латников с арбалетчиками через полстраны вели, а он! В одиночку! Одним ударом! Максимум – двумя… и все.
Я меч выхватил. Веди меня, командор – говорю. Он плечами пожал, сверток газетный под мышкой поправил. Ну что ж, говорит, Ваше Величество. Идем, раз уж так сложилось.
Ну и пошли. Часа два шли. Молча. Сосредоточенно. Только остановился вдруг Дункан. Лицом просветлел. Вот, говорит, Кайлан. Здесь нам разделиться надо. Я слева заходить буду. А ты справа иди. Дойдешь до леса – спрячься и жди. Как тварь появится, я ей голову рубить начну, а ты выбегай, сперва два раза по крылу, не ушел чтоб, а потом – руби ему хвост беспощадно. Хвост – он у него самый опасный. Как отрубишь – тут и Мору конец. Крепись, говорит, король. Недолго осталось. Родина нас не забудет. Имена наши на скрижали занесут, а подвиг воспоют. Хором. Прощай заранее, на всякий случай. – говорит. И обнял. А потом повернулся – и зашагал влево, не оглядываясь.
******************************************************************
Добрался я до правой опушки. Дерево там здоровенное выворотнем валялось. Не иначе, Архидемон куролесил. Ну, я в корнях и залег. Залег, жду… нету твари! И шума битвы нету. Ночь спустилась. Не знаю, как – а только заснул я. Утром глаза открыл – светло, на доспехе роса… зябко. Пойду, думаю, на разведку схожу. Походил по лесочку до обеда – ни Дункана, ни Архидемона. Пожевал ягод каких-то. Кислятина. Видел двух зайцев аппетитных.
…Неделя прошла. Логово свое в корневище обжил я потихоньку. Лапника натаскал, спальное место оборудовал, кострище соорудил – благо, кремень с кресалом с собой оказались. В стволе некое подобие шкафчика мечом вырубил. И за всю неделю – ни Архидемона, ни Дункана.
…Месяц миновал. Я беспокоиться понемногу начал – уж не случилось ли с Дунканом чего? Все-таки месяц обходить слева – это слишком. Очень большой крюк получается. Верст пятьсот. Наловчился ловить зайцев. Заяц тут хороший – жирный, непуганый. Из шкурок одеяло теплое получилось. Вырубил второй шкафчик. Живу, как человек! Архидемон, кстати, тоже не приходил, зато приходил лось. Знакомиться. Я сперва опешил даже – уж очень он на тестя моего похож. Но когда пригляделся понял – не он. У тестя рогов нету. И ушами он так шевелить не умеет. Лось, видимо, король здешний – пришел величественно, голову в поклоне склонил и рогами в мою сторону потряс. Приветствовал. Я его тоже – согласно этикету. А он хмыкнул как-то непонятно, повернулся и ушел.
А еще спустя пару дней неподалеку, в валежнике, волчья семья поселилась. Нехорошо. Придется теперь с ними зайцами делиться, а их и так немного. Пришлось научиться собирать грибы – подсмотрел у соседки-белки. Вечером впервые ими поужинал – через десять минут Архидемон прилетел. А Дункана все нет. Пришлось атаковать в одиночку. Ничего не вышло – дракон биться не захотел, недемонично заржал и ускакал на одной ножке.
…Пришла осень. А Дункан - не пришел. И Архидемон улетел. Насовсем. Навещал волк-сосед – у него родились волчата – звал на именины. Сказал, я правильный мужик, свой в доску. К концу осени окончательно решил, что с Дунканом что-то случилось и пора уходить. С сожалением покинул обжитое логово. Одеяло взял с собой.