Я - сиреневое пламя, я - струна на ветру. Я - Господень скоморох, и меня любит Господь.
I
По речке, в которую звезды глядятся ночами,
Офелия лилией белой плывет в тишине,
Укрыта фатою, полна неизбывной печали.
- И зверь прерывает свой крик, будто вспомнив о ней.
Уж тысячу лет этот ангел, невинный и юный,
Плывет, покоряясь потоку, фантомом немым.
И тысячу лет в своём собственном тихом безумье
Романс напевает для ветра, для звезд и для тьмы.
Ночной ветерок поцелует её незаметно,
Расправит фату, что белее, чем ангела лик.
И ивы проплачут всю ночь, трепеща до рассвета,
И склонится к деве задумчивой мокрый тростник.
Вздыхают кувшинки измятые всё тяжелее.
Вдруг птица с испуганным криком взлетит из гнезда.
Дрожащие крылья сольются с ветвями, темнея.
- И песню волшебную робко исполнит звезда.
II
О, бледная дева! Белее январского снега!
Как рано в холодной воде потерялся твой взор!
- То ветер, слетающий с гор чужедальних Норвегий
с тобой о жестокой свободе завел разговор.
Его дуновенье в податливый локон вплетало
Те звуки чужие, что нёс он из дальних краёв?
Иль чуткое сердце твоё песнь Природы узнало
В стенаньях деревьев и вздохах полуночных снов?
И рёв сумасшедших морей, этот рокот победный,
Разбил навсегда твою нежную детскую грудь
За то, что в апреле красавец безумный и бледный
Не вымолвив слова, стремился к колену прильнуть.
Свобода! Любовь! Небеса! О, несчастная память!
Снежинка в огне, ты, растаяв, с водой утекла.
Виденья ужасные слово твоё растоптали,
Фиалковый взор забрала бесконечности мгла.
III
И скажет поэт, что в мелодии лунного света
Ты ищешь цветы и срываешь, влекома рекой.
И так же своею фатой, как невеста, одета.
Ты – белая лилия. Он тебя видел такой.
_____________________________________________________________
Лена, да-да, ты безумно похожа... вечная невеста Гамлета...
По речке, в которую звезды глядятся ночами,
Офелия лилией белой плывет в тишине,
Укрыта фатою, полна неизбывной печали.
- И зверь прерывает свой крик, будто вспомнив о ней.
Уж тысячу лет этот ангел, невинный и юный,
Плывет, покоряясь потоку, фантомом немым.
И тысячу лет в своём собственном тихом безумье
Романс напевает для ветра, для звезд и для тьмы.
Ночной ветерок поцелует её незаметно,
Расправит фату, что белее, чем ангела лик.
И ивы проплачут всю ночь, трепеща до рассвета,
И склонится к деве задумчивой мокрый тростник.
Вздыхают кувшинки измятые всё тяжелее.
Вдруг птица с испуганным криком взлетит из гнезда.
Дрожащие крылья сольются с ветвями, темнея.
- И песню волшебную робко исполнит звезда.
II
О, бледная дева! Белее январского снега!
Как рано в холодной воде потерялся твой взор!
- То ветер, слетающий с гор чужедальних Норвегий
с тобой о жестокой свободе завел разговор.
Его дуновенье в податливый локон вплетало
Те звуки чужие, что нёс он из дальних краёв?
Иль чуткое сердце твоё песнь Природы узнало
В стенаньях деревьев и вздохах полуночных снов?
И рёв сумасшедших морей, этот рокот победный,
Разбил навсегда твою нежную детскую грудь
За то, что в апреле красавец безумный и бледный
Не вымолвив слова, стремился к колену прильнуть.
Свобода! Любовь! Небеса! О, несчастная память!
Снежинка в огне, ты, растаяв, с водой утекла.
Виденья ужасные слово твоё растоптали,
Фиалковый взор забрала бесконечности мгла.
III
И скажет поэт, что в мелодии лунного света
Ты ищешь цветы и срываешь, влекома рекой.
И так же своею фатой, как невеста, одета.
Ты – белая лилия. Он тебя видел такой.
_____________________________________________________________
Лена, да-да, ты безумно похожа... вечная невеста Гамлета...